Знак Сокола - Страница 107

107

— Чёрт бы их побрал! — воскликнул тогда король. — Вместе к Кетлером!

Этот своевольник, как ни в чём не бывало, без разрешения Варшавы, схватил вдруг со стола кусок шведского пирога, совершенно не задумываясь о последствиях.

* * *

— Так что, герр Брайан, нам нужно получить причитающееся жалованье и отбыть в Митаву, — с лёгким сожалением проговорил Бруно Ренне. — Это приказ герцога.

— Понятно, — пытаясь казаться невозмутимым, отвечал Белов. — А может, вы решите остаться на службе у Ангарского княжества?

— Это было бы великолепно, герр Брайан, — ответил Ренне. — Тем более, что и вы мне понравились, и размер выплачиваемого вами жалования. Но, — Бруно развёл в стороны руки, показывая этим жестом своё сожаление. — Все мы подданные Курляндии и нашего герцога, мы должны подчиняться его приказам, иначе и быть не может.

— По всей видимости, остров подвергнется нападению шведов и на этот раз они не уйдут, пока не обоснуются в замке Аренсбурга, — мрачно проговорил Виллемс, помощник курляндского губернатора, уже бывший военный комендант острова. — Я бы советовал вам отбыть вместе с нами в Митаву и там переждать войну. Если царь Московии всё же вступит в войну, шведы могут лишиться очень многого.

Бруно при этом многозначительно покивал головой.

— Я Эзель сдавать не собираюсь! — тоном, не терпящим возражений, воскликнул Белов. — Не для того я здесь. Мы будем оборонять эту землю! Порох и свинец в достатке, сдачи не будет.

— Помоги вам Господь, — выдохнул Бруно.

В течение дня Белов и Кузьмин рассчитали всех курляндцев, которые, не задерживаясь, отбыли в герцогство в тот же день. Не нашедшие места на галиоте отправились через залив на баркасах. Брайан же, не став предаваться отчаянию, принялся с удвоенной энергией заниматься обороной острова. По словам Конрада, если шведы и будут высаживаться на остров, то непременно сделают это, как и в прошлый раз на северо-востоке Эзеля, либо их галеры придут в бухту Аренсбурга. В связи с этим, за счёт эстов были усилены береговые дозоры. С тех пор, как Белов щедро наградил рыбака Калева за своевременное сообщение о высадившихся чужаках, простые жители острова — рыбаки и хуторяне с превеликим удовольствием участвовали в дозорах. А также ангарец отобрал из эстов пару десятков парней покрепче, с целью сформировать небольшой отряд милиции. Ведь горожане не были столь ревностны в обучении ратному делу, а уж в бою на них рассчитывать было сложно. Преданные ребята из бедняков в этом плане выгодно от них отличались. Причём с них же Брайан начал обучение островитян русскому языку. Этим занимался с ними Иван Микулич, а ребята Конрада обучал их стрельбе. Эстам выделили два десятка голландских мушкетов, последних из остававшихся стволов в арсенале. Кроме того, Конрад Дильс, пользовавшийся среди своих товарищей непререкаемым авторитетом, в эти дни стал ещё более требовательным к дружине и наёмникам, здорово помогая держать ситуацию на Эзеле под контролем. Остававшаяся на острове тысяча наёмников, состоявшая из немцев, голландцев, поляков и курляндцев пока дарила ангарцам некоторое чувство защищённости. Всё же и шведы не могли выставить против Эзеля большие силы, потому у Белова имелись шансы на успешную оборону. Три сотни эзельских немцев и датчан так же составляли крепкий отряд из бывалых воинов. На городское ополчение надежд было мало, и поэтому Белов и вовсе не принимал их в расчёт. Зато немцы и датчане были настроены по-боевому, а вести об успехах короля Кристиана в боях с врагом на море только добавляли им боевого задора.

А в конце дня на шпиле башни замка вместо ещё утром висевшего курляндского бело-бордового полотнища появился ангарский стяг. Он чинно развевался на ветру, ознаменовывая собой появление в Европе нового государства — Ангарского княжества. Причём это было государство уже признанное далеко не последними игроками в большой европейской игре — Датским королевством и Русским царством. Однако признания было мало, ангарцам ещё предстояло доказывать силой своё право на существование. И уже вечером, под самый закат, дружинники доставили в замок немца, который на рыбацком судёнышке вместе с женою и дочерью, прибыл из Пернова, чтобы рассказать о более чем тысячном отряде шведов, что прибыл в город из Ревеля. Эти солдаты ожидали прибытия галер, чтобы утвердить шведское право на остров Эзель.

Корея, Сеул. Июнь 1644

Огромный тёмный сад, окружавший дом Лю Мухена, лениво шелестел листвой своих деревьев. Свежий морской воздух приятно холодил тело, после душного и жаркого помещения, наполненного ароматом вкусной еды, гомоном спорящих людей и их наивными мыслями о будущем. Чон Оккюн, послушав своих друзей, выступавших перед собравшимися сторонниками, вышел освежиться на террасу. В животе было тепло от выпитого соджу, а на душе тревожно. Чон ожидал окончания вечера, чтобы успеть переговорить с Сон Сиёлем с глазу на глаз. Сейчас же беспокоить его было никак нельзя — во-первых, лишние уши. А во-вторых, уж больно серьёзен был взгляд этого юноши, с вниманием слушавшего ораторов. Наконец, гости начали расходиться, когда над столицей уже стояла глубокая ночь. Очередная встреча сторонников прогрессивного учения подошла к своему концу. В саду слуги зажгли фонари, дабы гости не заплутали в рядах низкого кустарника. Один за другим гости покидали радушного хозяина, и каждого из них хозяин провожал до широкой лестницы, спускающейся в сад. Тепло попрощавшись с Лю и поблагодарив его за прекрасный вечер, они уходили, пошатываясь, томимые количеством съеденного. Когда на террасе показался чиновник, Чон подобрался и медленно начал приближаться к лестнице.

107